«Я гнию, гнию везде — ноги, руки, голова»: как тяжело больной самарский саксофонист умирает в СИЗО из-за постов о военных

Весной 2024 года против жителя Самары Андрея Шабанова возбудили дело о призывах к терроризму (часть 2 статьи 205.2 УК). Поводом стали посты в соцсетях, где он высказался о действиях российских вооружённых сил. Теперь музыкант, инвалид второй группы, теряет последние силы в СИЗО. Без лекарств, в одиночестве, скрученный болью, он может повторить судьбу пианиста Павла Кушнира, умершего в СИЗО Биробиджана от последствий голодовки.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Мне противны любые тоталитарные режимы»

Восьмого мая 2020 года самарский саксофонист Андрей Шабанов загрузил фото молодого Адольфа Гитлера на сайт проекта «Бессмертный полк», подписав изображение именем «Михаил Алоисович Егерьский», без объяснений. Изображение попало к модератору сайта с фотографиями ветеранов Великой Отечественной войны.

Модерацию портрет Гитлера не прошёл и на сайте его не опубликовали. Но управление по расследованию преступлений, связанных с применением запрещённых средств и методов ведения войны Главного следственного управления СК, все равно завело в отношении Шабанова уголовное дело — за «реабилитацию нацизма в ходе виртуального „Бессмертного полка“», — сообщала пресс-служба следственного комитета.

В мае 2020 года в квартире Шабанова провели обыск, у него изъяли компьютер и другую технику для выхода в интернет.

Следователи изучили социальные сети Шабанова и к «реабилитации нацизма» (ч.1 ст. 354.1 УК) добавили неуважение Дня Победы и осквернении символов воинской славы России из статьи 354.1 уголовного кодекса.

Неуважением ко Дню Победы силовики сочли пост Шабанова во «Вконтакте» такого содержания: «СССР не освобождал Европу во Второй мировой войне: 2/3 Европы освободили Штаты и Великобритания; 1/3 завоевал Советский Союз. Именно завоевал, а не освободил. Освободить — значит дать свободу, а Советы погрузили завоёванные страны в рабство». Были и другие, возмутившие СК записи, например, картинка, на которой была изображена мясорубка, в которую входили фигурки людей, а выходила из неё георгиевская лента. 8 мая 2020 года Шабанов написал «Сталин отобрал у Гитлера право репрессировать народы СССР. С днем победы, скрепные!». 10 мая он опубликовал пост о «победобесии».

В начале 2022 года в суде по этому делу Шабанов извинился за резкость своих действий и высказываний, но заявил, что считает недопустимым «паразитирование властей на народной памяти о войне» и «стремился продемонстрировать опасные параллели между политическими режимами 30‑х годов ХХ века в СССР, Германии и современной России», цитировали обвиняемого «Сетевые свободы».

В одном из заседаний принимал участие в качестве приглашённого эксперта главный редактор «Медиазоны» Сергей Смирнов. По просьбе адвоката Алексея Лапузина, Смирнов выступил перед коллегией присяжных с рассуждениями о неоднозначности событий Второй мировой войны. Самого Шабанова главред «Медиазоны» толком не рассмотрел, потому что подключался по видеосвязи, но помнит, что обвинение против музыканта было абсурдным. По словам Смирнова, во время допроса сторона обвинения пыталась узнать, соответствует ли фраза о «завоевании Европы» «исторической правде».

«Как учитель истории я говорил, что в истории нет стопроцентных фактов, а есть разные версии произошедших событий», — рассказал Смирнов «Вёрстке».

Шабанов в последнем слове признавался, что его поступок с фотографией Гитлера был глупым и неосмотрительным, но вину не признавал. «Портрет Гитлера я разместил накануне 9 мая. Это было спонтанное решение. Всё было сделано на эмоциях, — говорил он журналистам. — Есть непринятие, что происходит в России 9 мая. На мой взгляд, это больше показуха. Если раньше эта дата была больше „про мир“, сейчас — больше „про войну“».

Саксофонист также завил, что по определению не может быть нацистом, потому что исполняет джаз — музыку, написанную потомками африканских рабов и евреями-мигрантами. «Мне противны любые тоталитарные режимы», — сказал он.

Несмотря на усилия защиты, присяжные признали его виновным, а суд назначил ему 50 тысяч рублей штрафа. У инвалида второй группы также изъяли роутер и компьютер — в пользу государства.

После того приговора прошло два года, Шабанов продолжал заниматься музыкой и играть джаз на набережной, давал частные уроки игры на саксофоне, стал встречаться с девушкой. По словам подруги саксофониста, с которой поговорила «Вёрстка», «в последнее время Андрей стал более добрый, спокойный, улыбчивый, потому что у него появились отношения».

«У него жизнь заиграла новыми красками. Он был воодушевлён тем, что у него появились отношения. То есть приятно было смотреть, — говорит подруга Шабанова. — Я человек бережливый, и он со мной советовался, куда лучше вложить деньги от продажи квартиры, чтобы сберечь и приумножить свой капитал. Возможно, у него планы были на семью с его девушкой»

21 марта 2024 года к Шабанову — в квартиру его матери Ольги, где он был прописан, — снова пришли с обыском. Так Ольга поняла, что сын опять попал в неприятности. Кроме того, Андрей пропал и не отвечал на звонки, нашёлся лишь через четыре дня: 25 марта 2024 года силовики сообщили матери саксофониста, что её сын задержан и находится в самарском спецприёмнике.

«Кто играет джаз, тот Родину продаст»

Мать Андрея Шабанова Ольга растила сына вместе с бабушкой, и чтобы воспитать у мальчика «мужицкий характер», пыталась привить ему интерес к спорту. Но Андрея не интересовали ни бокс, ни плавание — он с юности серьёзно увлекался музыкой.

«В нашей семье никто не музыкант. Андрей тоже в музыкальную школу не ходил, но по ночам слушал радиопередачи про джаз, стал эрудированным в этом вопросе, изучил нотную грамоту, владение инструментом, потому что у него было большое желание», — вспоминает о детстве Андрея его мать.

Сначала Андрей научился играть на гитаре, потом перешёл на саксофон. Купить инструмент сыну она не могла — слишком дорого для семьи — поэтому Андрей брал саксофон на время у других музыкантов.

«Потом его взяли в оркестр, с которым они выступали в филармонии, Андрей даже солировал. И руководитель оркестра под расписку дал Андрею один маленький саксофон, — рассказала „Вёрстке“ Ольга. — Он с друзьями стал выходить на улицу играть и так зарабатывать. Потом он купил подержанный саксофон на свои честно заработанные деньги, я ни копейки не вложила».

Семья в это время проходила тяжёлые испытания — много лет они жили в аварийном доме, дожидаясь расселения и годами получая от местных властей отписки. Положение усугубляло то, что и Ольга, и Андрей страдают тяжёлыми хроническими заболеваниями. У Ольги — инвалида первой группы — деформирующий полиартрит, при котором изнашивается хрящевая ткань. Суставы в руках и ногах Ольги при этом диагнозе воспаляются, разрастаются и сильно болят.

«Я передвигаюсь при помощи палочки и ходунков. Без ходунков вообще никуда. С ними и в магазин хожу — в них есть отделение, как сумочка, туда складываю продукты. Если устаю, пока иду, сажусь прямо сверху, как на скамеечку. Отдохну и дальше пойду», — рассказывала Ольга самарскому изданию «Другой город».

У Андрея с 22 лет похожий диагноз — болезнь Бехтерева (хроническое воспалительное заболевание суставов и позвоночника — прим. «Вёрстки») и псориаз. Он тоже передвигается с трудом и в моменты обострения не может подняться с кровати.

«В 23 года ему уже дали инвалидность второй группы, — рассказала Ольга „Вёрстке“. — Он обычно живёт на препаратах и каждый год дважды планово лечится».

Справляться им помогала музыка. Ольга пела в хоре, Андрей играл на Самарской набережной, в клубах, на корпоративах — и во время выступлений, говорит его мать, преображался:

«Я всегда хорошо относилась к его занятиям музыкой, потому что видела результат, видела, что он успешно по своему пути идёт. Но, конечно, моему поколению джаз по телевизору не показывали, и мне это искусство было не привито. Нам говорили: „Кто играет джаз, тот Родину продаст“».

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Многие люди, которые поумнее, язык-то прикусили»

Помимо музыки, по словам Ольги, сын следил за политикой и нередко критиковал российские власти и в личных разговорах, и в интернете.

«Вообще, если честно, я осуждаю его за эти смелые высказывания. Это было ни к чему, — сказала „Вёрстке“ мать Шабанова. — Жить в России и вот так вольно излагать свои мысли? Многие люди, которые поумнее, язык-то прикусили. Но это в его характере — выражать мысли вслух, ещё и писать их».

Натерпевшись горя во время первого уголовного дела против Андрея, которое тянулось два года, она просила его «поменьше болтать», особенно после 24 февраля 2022.

«Его предостерегали и я, и его девушка. Некоторые публикации он мне присылал, я их читала и высказывала ему. Я говорила: „Ты понимаешь, что те, кто за границей находятся, могут так рассуждать? А ты находишься в России и не должен такого делать. Тебя посадят!“ Я хотела, чтобы у него страх какой-то возник. А он якобы говорил своей девушке Кате: „Меня не могут посадить, я тяжело больной инвалид“».

Но инвалидность его не уберегла, и вместо запланированной на весну 2024 года госпитализации, Андрей оказался за решёткой — сначала в спецприемнике, потом в апреле в СИЗО, где до сих пор и находится. Из-за постов в соцсетях, в которых саксофонист высказался о действиях российских вооружённых сил, против Шабанова возбудили ещё одно уголовное дело — о призывах к терроризму (часть 2 статьи 205.2 УК).

Сейчас болезнь Андрея прогрессирует, потому что в тюрьму ему не передают ни лекарств, ни средств реабилитации — по словам близких, администрация изолятора никак этому не способствует.

«Он и сна там лишился, потому что у него все болит, — говорит его мать. — Его позвоночник скручивается, и он будто горбатый становится. Причём не только спина страдает, но и шейный отдел. Все анализы и снимки это подтверждают. Но и без обследований по нему всё видно — и псориаз вылез, и болезнь позвоночника в тяжёлой стадии, с деформацией спины. У адвоката есть все медицинские заключения. Но ничего из этого не повлияло на меру пресечения, хотя его могли бы держать под домашним арестом до суда».

Адвокат Шабанова на сообщения от «Вёрстки» не ответил.

«Он очень страдает от того, что лишён музыки»

На звонок корреспондентки «Вёрстки» девушка Андрея Шабанова Катя отвечает, дожидаясь своей очереди сделать ему передачку возле самарского СИЗО‑1. Она говорит, что познакомилась с Андреем в конце 2020 года, а до этого ходила на его концерты.

«Мы начали общаться, дружить, а в 2021 году мы стали встречаться. Человек он открытый и добрый. Но у него была такая проблема — сильные эмоции, которые ему было трудно контролировать. Отношения с творческим человеком — это непросто, в январе 2024 года мы даже расстались, — вспоминает Катя. — Но в феврале решили попробовать восстановить отношения, были в стадии примирения. А в марте его арестовали».

Катя отмечает, что Андрей был погружён в новости больше, чем все вокруг, но затрудняется сказать, что именно задело его так сильно, что он написал посты, приведшие его в тюрьму.

«Мне кажется, он до конца не отдавал себе отчёт, что за любое высказывание в публичном пространстве, в сети, в отношениях надо нести ответственность. Он просто делал — и всё, — говорит Катя. — Ему всегда хотелось поспорить. Иногда можно было быть и помягче, а он такой человек, жёсткий в высказываниях, не только в политических, но и в личных».

Тем не менее Андрей, по ее словам, всегда был ей дорог и продолжает оставаться важным человеком в её жизни, поэтому она и ходит на суды и в СИЗО.

«Ему там тяжело и физически, и морально: тесная камера, прогулки не положены, размяться негде, — перечисляет проблемы Андрея его девушка. — У них там душ только раз в неделю, а ему надо чаще мыться. У него по телу такие очаги псориаза, что он их расчёсывает до крови. Это антисанитария, и мы боимся, что он подхватит какую-нибудь инфекцию».

Общаются они письмами, звонить близким Андрею не дают. В последнем письме от него были, по словам Кати, «в основном, эмоции, просьбы к друзьям держаться вместе»: «Он писал, что очень страдает от того, что лишён музыки. Мало того, что он зарабатывал концертами — музыка всегда его спасала и вдохновляла».

Друзья-музыканты говорят об Андрее как о гениальном саксофонисте.

«Я считаю, он лучший саксофонист Самары. Есть у нас джазовое сообщество, и я не знаю в городе человека, который играет лучше него. Андрей просто гений на полном серьёзе, — рассказал „Вёрстке“ его друг, пожелавший остаться анонимным. — Я удивлен, что он до сих пор не стал знаменитым благодаря музыке, потому что играет он просто потрясающе».

При этом друг Шабанова признаёт, что Андрей — открытой души человек — мог сказать что-нибудь неосторожное и опасное про политику: «Если ему что-то не нравится, он не привык это скрывать. Он всегда действовал в открытую и говорил всё, как думал, не стеснялся в выражениях. Но мы, конечно, не думали, что так всё обернётся, хоть и просили его быть поаккуратнее».

Подруга Андрея по музыкальному цеху, которая попросила не называть свое имя, в разговоре с «Вёрсткой» сказала, что «об Андрее-музыканте можно говорить бесконечно».

«Я считаю, что Андрей — один из лучших, если не самый лучший, саксофонист Самары. Потрясающий энергетический, увлечённный и одарённый человек, который жил музыкой, — рассказала собеседница „Вёрстки“. — И несмотря на свои физические недомогания, он, превозмогая боль, вытворял на сцене такое, что это до мурашек пробирало».

Она соглашается с тем, что Андрей вёл себя неосмотрительно, «всё шутки шутил, не понимал, что в России лучше не высовываться». Но отзывается она о Шабанове как об отзывчивом человеке, который всегда был готов прийти на помощь или подключиться к музыкальному проекту.

«Ничего плохого не могу сказать об Андрее как о человеке. Я с ним дружила и буду общаться. Надеюсь, что всё это дело как-то разрешится в лучшую сторону для Андрея и не превратится в огромный реальный срок. То есть государство у нас полицейское: „Бей своих, чтобы чужие боялись“. Вот Андрей стал тем самым своим. Суд над ним — это показательное выступление, чтобы другим неповадно было и никто не вякал в соцсетях».

Накануне его ареста они переписывались — планировали джазово-фанковый концерт по мотивам музыки из советских мультиков в джазовой аранжировке. «Мы как раз обсуждали, что в такое нерадостное время было бы здорово порадовать людей чем-то добрым, разумным и вечным», — говорит подруга Шабанова.

Ещё одна подруга Шабанова, знакомая с ним с 2002 года по учёбе в одном колледже и много лет живущая за границей Татьяна Черникова, говорит, что читает новости о репрессиях в России каждый день, но «впервые эта беда коснулась человека», которого она «знает лично». Именно Черникова и написала корреспондентке «Вёрстки» с просьбой написать текст о Шабанове.

А своё отношение к обвинению против саксофониста Черникова выражает так:

«Отношусь как к бреду сумасшедшего: инвалидов давайте сажать в тюрьму будем по вымышленным поводам, а убийц и насильников выпускать?»

«Его смелость проявлялась в музыке — она нужна в импровизации»

Друг-музыкант Шабанова, Павел, рассказал «Вёрстке», что для него арест Шабанова не стал неожиданностью, потому что Андрей нередко постил в сети вещи «резко оппозиционного содержания».

«Я думаю, его подтолкнули в оппозиционную сторону их с мамой дрязги в связи с их расселением. Они тогда столкнулись с проявлениями коррупции и нахлебались этого всего по уши, — говорит Павел. — Понятно, что дальнейшее развитие ситуации в стране не способствовало успокоению оппозиционных настроений».

Они с Андреем были знакомы с 2006 года.

«Я тогда был начинающим джазовым музыкантом, Андрей тоже, и мы стали играть на улице джаз. Появилась общая тусовка, и естественно это было не только про работу — это было про жизнь, про дружбу, про музыку. Представьте: вы с детства что-то слушаете, учитесь играть, а потом выходите в мир и находите единомышленников. И начинается что-то такое, о чём раньше можно было только читать или смотреть кино. Оказывается, есть ещё люди, которым интересно то же, что и тебе».

Как и остальные опрошенные «Вёрсткой» друзья Андрея, Павел отметил его дарование.

«Музыкант Андрей талантливейший. Очень жаль, что судьба его сложилась не лучшим образом. Отчасти виной его здоровье, псориаз и болезнь Бехтерева. Когда мы познакомились, у него это было на начальной стадии и дальше, естественно, прогрессировало. Я так понимаю, чтобы ему после сна встать и как-то расходиться — это была целая история. Ему и играть из-за этого было непросто, — говорит Павел. — Хотя в основном у него на позвоночнике это сказывалось, но и руки, ноги тоже были, конечно, не в норме».

Павел добавил, что Андрей, конечно, был резким в высказываниях, но обратной стороной его прямого характера была смелость:

«Смелость Андрея часто проявлялась в том, что он не боялся идти против какой-то косности, против общепринятых заблуждений и людей, которые им тупо следуют. Его смелость проявлялась в музыке — она ведь нужна в импровизации. И Андрей играл так, что понятно было, что он ничего не боится. На улице он мог дать отпор какому-нибудь быдлу. Как-то к нам подошёл вагнеровец и попросил сыграть их гимн. Андрей его нахуй послал. Ну для этого же тоже смелость нужна».

Но в СИЗО, где Андрей провёл пять месяцев, ему нужна не только смелость, но и медицинская помощь. Его мать Ольга бьёт тревогу, что Андрей не получает базисный препарат для контроля его заболевания: «Ему прописан метотрексат — препарат, который принимается под наблюдением врача. А также ему необходимы мази для смягчение высыпаний на коже».

Когда Ольга видела сына в последний раз на суде по продлении меры пресечения, он был уже сильно сгорбленным, с яркими видимыми высыпаниями на теле. Матери не позволили передать ему даже обезболивающее.

«При его заболевании очень страдает позвоночник, шея. Ему необходимо носить средства технической реабилитации: грудопоясничный корсет, головодержатель, ему нужна трость, — говорит Ольга. — Всë это прописано у него в индивидуальной программе реабилитации. Всë это у него есть дома. В СИЗО их просто так не принимают, а заявления от Андрея тюремному врачу теряются».

По предъявленной Шабанову статье ему грозит от 5 до 7 лет лишения свободы. Мать Андрея уверена, что если его приговорят к такому сроку и отправят в колонию, то она не сможет больше увидеть сына на свободе. Ольга говорит: «Нас обоих приговорили к смертной казни».

28 августа состоялся суд по продлению меры пресечения для музыканта. Судя по фото с сайта 63.ru, кожа Шабанова — в ужасном состоянии. Сам он выглядел подавленным и, отвечая на вопросы судьи, вставал со скамейки, опираясь на прутья клетки для подсудимых, пишут самарские журналисты.

Гособвинитель на этом заседании настаивал на продлении ареста для Шабанова ещё на полгода, ссылаясь на то, что в материалах уголовного дела нет справок, которые бы подтверждали невозможность содержания музыканта под стражей.

«Я гнию заживо! Я гнию заживо, и вы даёте мне ещё 6 месяцев? Говорите, у меня нет никаких претензий? Вы совсем с ума сошли? Меня убивают, заживо убивают! — эмоционально возражал прокурору Шабанов, показывая суду поражённые псориазом участки тела. — Я гнию, гнию везде — ноги, руки, голова. А вы говорите, что нет. Как вам не стыдно? Вы когда-нибудь этим страдали? Вы знаете, что это такое: кровь и гной? У вас должна же быть какая-то совесть. Хоть немножечко. Вы что такое говорите? Я не выдержу шесть месяцев».

Несмотря на эмоциональную речь музыканта, судья Дмитрий Ананьев оставил подсудимого в СИЗО.

Следующее заседание суда — уже для рассмотрения дела Шабанова по существу — состоится в Самаре 11 сентября. Корреспондентка «Вёрстки» написала Шабанову письмо в СИЗО с вопросами о здоровье и самочувствии, но ответа пока не получила.

Написать письмо Андрею Шабанову можно с помощью сервиса «Зонателеком»:
Шабанов Андрей Александрович, 1980 г. р.
443022, ул. Садовый проезд д. 22, Самарская область, г. Самара, ФКУ СИЗО № 1

Обложка: Д. Д.

Поддержать «Вёрстку» можно из любой страны мира — это всё ещё безопасно и очень важно. Нам очень нужна ваша поддержка сейчас. Как нам помочь →