«Здесь кажется, что война идёт на самом деле справедливая»

В феврале в Москве открылся «Единый центр поддержки участников СВО и их семей». Здесь военным и их семьям оформляют льготы, предлагают психологическую консультацию и развлечения в столярном кружке. Сотрудник центра рассказал «Вёрстке», как привычные технологии мэрии Москвы превращают далекое «СВО» в часть обычной столичной жизни, почему здесь никогда обсуждают саму войну и с какими проблемами приходят военнослужащие и их семьи.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

— Что это вообще такое — единый центр поддержки?

— Единый центр поддержки семей мобилизованных на Береговом проезде — это логическое продолжение того, что делала Москва в центре на улице Сергия Радонежского. Был там такой центр, куда все семьи обращались, чтобы получать льготы, деньги. Стало понятно, что тех мощностей не хватает. В наш центр будут обращаться еще и сами мобилизованные, которые демобилизовались, которые пришли в отпуск и так далее. Помимо юридических консультаций и помощи с поиском работы, задач по получению всех льгот, здесь стоят важные задачи по реабилитации самих военных, по протезированию, по медицинской помощи. Здесь будут всякие мужские клубы, возможность их социализации, в общем максимально комплексная работа, с медиками, со всеми службами. И здесь получается такой хаб, единый узел. Конкретно протез тут выдавать не будут — но тут проведут консультацию, диагностику, и направят в то учреждение, где уже поставят протез.

— Почему вы говорите в будущем времени, центр же уже открыли?

— У здания две половины, две очереди. Сейчас работает всё, что касается психологии, социальной адаптации, юриспруденции, кадровой политики и медицинских вопросов. А во второй половине, которую запустят летом, будут спортивный зал, мужской клуб, мастерская со станками, то есть такое место, куда они смогут приходить, отдыхать, развлекаться. Центр находится в тестовом режиме, все развивается, никто пока до конца не понимает ни количество обращений, ни востребованность. То есть все смотрят, все тренируются

«Очень удобный график, работа не пыльная, работы не много»

— Если говорить о работниках, кто эти люди?

— Все здесь оказываются безусловно по желанию. Когда в Москве появляется какой-то имиджевый проект, как, например, вот этот центр или какой-то ковидный госпиталь, очень большая ставка делается на то, чтобы все было супер-круто, супер-качественно. Здесь супер-сервис, первоклассный ремонт, везде водичка, все извиняются, все помогают, все супер-индивидуально. Для руководства принципиально, чтобы сотрудники, которые находились здесь, хотели работать, понимали, зачем они здесь, и соответственным образом себя вели.

— Почему они решили пойти работать именно сюда?

— Официально, все говорят, что это очень важно, что это очень большой проект, они хотят проявить себя, получит новый опыт и так далее. Но в реальности, конечно, для большинства — это просто удобный график — два через два, работа не пыльная и работы не много.

— Откуда набирают этих сотрудников и сколько им платят?

— Это все действующие работники различных московских учреждений — медики из горбольниц, психологи из департамента здравоохранения, юристы оттуда же, социальные работники и так далее. Их просто временно перевели в наш центр. Платят всем их обычные ставки, никаких финансовых бонусов за работу в центре не предлагают.

— О каких именно специалистах идет речь?

— Здесь те, кто помогают в юридическом плане — со льготами, с деньгами. Это самые востребованные специалисты. Их тут человек 20. Также есть медики, они занимаются всем, что касается реабилитации, физиотерапии и протезирования. У нас соглашение с одной из больниц, главврач здесь присутствует. Также работают детские и взрослые психологи, они проводят групповые тренинги и индивидуальные консультации. У нас действует «зеленый коридор» — можно сразу попасть в любую больницу и быстро получить помощь.

За каждым военным или его родственником, который попадает в центр, закрепляется личный куратор. Они всегда на связи с посетителями, регулярно встречаются для индивидуальных встреч. Это сотрудники социальной службы. Они прям за ручку водят — пойдемте с нами в мини-офис, узнаем у специалиста, какие есть варианты, пойдемте к юристу, узнаем какие есть льготы. Хорошо, а теперь пойдемте к психологу. Прям буквально вот так.

Ставится задача, чтобы психолог закреплялся за клиентом навсегда. То есть как минимум до конца войны и дальше. Очевидно, что после окончания «СВО» центр только начнет работать по-настоящему. Потому что куча людей будет возвращаться, будет появляться большое количество проблем с возвращением к мирной жизни, с поиском работы и так далее. Руководство нам так и говорит — будете работать здесь всю жизнь.

Руководство ставит задачу максимально индивидуального, вдумчивого и эмпатического подхода к каждому, кто к нам обращается. Мы даже до сих пор не знаем как их правильно называть — клиенты, посетители, пациенты. Ищется какое-то специальное название для них, которое не было бы травматичным или негативным.

«Нам важно демонстрировать активную работу»

— Кто посещает этот центр?

— Представим классическую ситуацию — приходит семья, муж на СВО, многодетные. Мы им предлагаем весь спектр услуг, они если хотят, они могут обратиться к любым специалистам, но они же не обращаются. Но нам важно во все соцсети написать, что помощь оказана, чтобы демонстрировать активную работу, чтобы и людей информировать, и перед начальством всех уровней отчитываться, поэтому мы их везде пофоткаем, репортаж напишем, везде опубликуем, даже если какую-то помощь в реальности не оказали.

— Это распространенная мотивация для посещения центра?

— Я думаю, что да. На данном этапе мы скорее рассказываем публике. Вот этот случай, он же на самом деле поможет. Они где-то выпустят репортаж, что пришла семья, получила помощь психолога, юриста, пятое, десятое. Наша задача — давать возможности. В любой день недели, в любое время, с 9 до 21, все, что хотите.

— Сколько людей приходит в центр?

— Ежедневно в центр обращается порядка сотни людей, большинству — необходима помощь юриста, помощь в оформлении льгот, многие хотят получить консультацию психолога. При этом, насколько я знаю, на некоторые тренинги ходят буквально единицы. Мы ожидаем, что количество обращений будет увеличиваться и по количеству и по сложности.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Как будто бы СВО — это часть нашей жизни»

— С какими запросами чаще всего приходят?

— Самый популярный запрос — все, что касается льгот, детей, бесплатного питания и кружков. И каких-то личных проблем, будь то трудности с поиском работы или психологическая проблема.

— «Личные проблемы» — которые не связаны с тем, что родственник воюет?

— Да, на самом деле-то они приходят с личными проблемами и решают именно их. Но из-за того, что у них статус другой, любая их проблема в этом статусе становится уже проблемой центра. Например проблема отношений с дочкой. Приходит жена мобилизованного и говорит — вот у меня дочке 14 лет, у меня с ней трудные отношения. Она выпивает, или курит, или не слушается. И начинается работа по этой проблеме, то есть тема мобилизации вообще никак не всплывает, но вопрос будет решаться. В основном запросы очень бытовые и обыденные, не связанные непосредственно с «СВО».

— А какие вопросы все-таки связаны с войной? Если не учитывать льготы и другую бумажную работу?

— Даже рассказать пока нечего. Обычно так происходит — приходит женщина и говорит, я вот сильно переживаю по поводу «СВО», но можем ли мы поговорить про мою маму? Ситуация с мамой вообще пиздец. Вот так происходит.

— Получается, тревоги и проблемы людей в центре, созданном из-за войны, не касаются войны?

— Да, я думаю, этот центр — метафора этой мысли. Вот я здесь сижу, здесь какой-то космический ремонт, все супер-дорого, супер-качественно, комната для релакса, кинотеатр, удобные кресла. И вот как будто бы «СВО» — это часть нашей жизни. Это нормальная московская жизнь, и в том числе часть нормальной московской жизни — это какая-то где-то там война, кто-то там воюет, что-то за это получает, ну а остальные как-то пытаются со всем этим помогать.

«Вот так вот побудешь здесь долго, и складывается ощущение, что война идет на самом деле справедливая»

— А как обстоят дела с оценкой войны, это вообще как-то обсуждается?

— Здесь естественно абсолютно не место для дискуссий, здесь очень четкая понятная позиция относительно «СВО». Они герои, они наши защитники, мы победим. Никаких рассуждений на тему того, а герои ли они, а правильная ли «СВО», здесь нет. Они просто неуместны. Парламент, как ты знаешь, не место для дискуссий. И здесь тоже самое. Несколько раз проговаривалось, что если вы не согласны, если у вас какие-то другие мнения, вы здесь просто не работаете. Но я хочу обратить внимание, что хотеть помочь семьям и участникам «СВО» — это совершенно не означает поддержку Путина.

— Но невозможно же полностью игнорировать эту тему?

— «СВО» рассматривается как некая катастрофа. Где-то произошло землетрясение и мы решаем все проблемы, связанные с этим. Это такая логика понятная и конкретная. Потому что многие понимают, что идеологический базис войны достаточно непростой. Здесь нет военных плакатов. Здесь плакаты — как себе помочь при стрессе, куда обратиться. Все зелененькое, все позитивное. Это такое место чистого, незамутненного добра. Вот так вот побудешь здесь долго и складывается ощущение, что война какая-то идёт на самом деле справедливая.

— Такой типичный собянинский проект?

— Да, этот центр — это чисто Собянин. Позитивно, радостно, эффективно, все удобно. Просто, получается, сама тема по поводу, которой мы здесь собрались не очень, а в остальном — все классно.

«Русский народ против этой войны. Хватит хейтить русских, верните, пожалуйста, Spotify»

— А какая у тебя мотивация тут работать?

— Одна из главных мотиваций — это сделать что-то хорошее для этих людей. Потому что, то что они переживают, это очень большая травма, очень серьезное испытание, и они в любом случае герои. Не оценивая цели и причины «СВО». Сам факт того, что это происходит в их жизни — это очень тяжелая ситуация.

Я хочу вот что сказать: русский народ против войны. Русский народ, наравне с украинцами, являются самыми большими жертвами этой войны. Мы этого не хотим, мы этого не заслужили и мы в этом не виноваты. Это чудовищная катастрофа, в которой виноваты, в первую очередь, политики: Байден, Путин, Зеленский, но никак не русский народ. Поэтому хватит хейтить русских, верните Spotify, верните возможность играть в Diablo 4, верните карты, все верните. Хватит нас демонизировать. Мы не монстры, мы нормальные люди, мы стараемся поступать хорошо, а Москва была и остаётся добрым городом.

Обложка: Дмитрий Осинников

Редакция «Вёрстки»